Зеленая миля. Фильм и книга

Фильм по одноименной книге Стивена Кинга входит в пятерку лучших фильмов всех времен и народов. Так получается по разным опросам зрительских симпатий. Конечно, для этого факта есть веские основания. Фильм, что называется, трогает за живое. Тема смерти и подготовки человека к переходу в мир иной, по понятным причинам никого не оставляет равнодушным. Вопросы сложного нравственного выбора тоже актуальны.

Кроме того, прекрасная игра актеров, таланты писателя, режиссера и сценаристов. Но это еще не все. В фильме, а еще более в книге, есть мощная мистическая составляющая. Есть даже определенное богословие.

Вот это меня интересует больше всего, поскольку взгляд на Бога и духовный мир людей далеких от Библии (а это абсолютное большинство!) формируется во многом на основании подобных произведений современного искусства.

Во-первых, Джон Коффи. Автор рисует его как пророка и даже сравнивает со Христом.

Например здесь: «Я задремал, и мне приснился сон о Голгофе. Гроза на западе и запах, напоминающий запах можжевеловых ягод. Брут, Харри, Дин и я стояли вокруг в форме и жестяных шлемах, как в кинокартине Сесиля Б. де Милля. Думаю, мы были центурионами. Я увидел три креста: слева и справа Перси Уэтмор и Эдуар Делакруа, в центре Джон Коффи. Я посмотрел на свою руку и увидел в ней окровавленный молоток.

«Нам надо его снять оттуда, Пол! – кричал Брут. – Надо спустить его вниз!»

Но мы не могли, потому что не было лестницы. Я начал объяснять это Бруту, а потом проснулся».

Картина понятная: слева от Коффи распят Перси – злодей до мозга костей (один из двух демонических персонажей), справа Делакруа, о котором после казни последнего Коффи говорит как о человеке вошедшем в рай.

Центурионы не имеют зла к распятым, они просто «выполняют свою работу». Один из них даже искренне хочет избавить Коффи от смерти, но у него не получается.

Подобно Христу Коффи имеет чудодейственную исцеляющую силу. На этом сходства по крупному счету заканчиваются. Коффи не просто исцеляет людей. Он так не может – он должен взять на себя их проклятие или бесовскую одержимость (последнее Кинг изображает в виде роя мушек, вылетающих изо рта Коффи – скорее всего обыгрывая одно из имен дьявола, означающее «господин мух»).

У Кинга нет идеи искупления, совершенного на Голгофе. Он считает, что если происходит исцеление, то кто-то на земле должен за это заплатить. Причем не всегда Джон просто выпускает мушек в воздух. Однажды он совершает суд, передав их как проклятие Перси, который потом становится орудием для убийства другого злого персонажа – Уортона. Итак, «Христос» Стивена Кинга не только исцеляет, но и убивает злых, правда, не своими руками.

Интересен момент подготовки Коффи к смерти: «Джон закрыл глаза и нахмурился, вспоминая. Я ожидал услышать что-нибудь вроде «Упокой мою душу» или искаженного варианта «Отче наш», но не угадал. Никогда ни раньше, ни позже я не слышал того, что он произнес, хотя выражения не были какими-то необычными. Держа руки перед закрытыми глазами, Джон Коффи проговорил:

Боже кроткий, появись,

За сиротку помолись,

Пожалей в последний раз,

Будь со мною в смертный час.

Аминь»

Значит, для Коффи Бог не является Отцом. Джон не сын Божий, а сирота…

Не только в случае Коффи, но и перед казнью Делакруа (который как мы помним по версии автора, вошел в рай) не видно никакой веры в Спасителя. Скорее есть идея о том, что если человек сильно пострадал в этом мире, это якобы дает ему прощение и право на жизнь с Богом.

Наконец, в самом конце книги есть такое богословское рассуждение главного героя: «И я опять возвращаюсь к проповеди своего детства, шумным собраниям в Церкви молитвы «Отче наш, сущий на Небесах», и вспоминаю, как проповедник говорил, что Божье око не дремлет, оно видит и замечает даже самое малое из своих созданий. Когда я вспоминаю Мистера Джинглза и те щепочки, что нашли мы в дыре балки, то думаю, что так и есть. Но ведь тот же Бог так жестоко принес в жертву Джона Коффи, пытавшегося творить добро по-своему, как только ветхозаветный пророк мог принести в жертву беззащитного агнца, …как Авраам пожертвовал бы собственным сыном, если бы ему и впрямь повелели. Я вспоминаю слова Джона, что Уортон убил близняшек Деттерик их любовью друг к другу, и такое происходит каждый день по всему миру. Значит Бог позволяет, чтобы оно случалось, и, когда мы говорим: «Я не понимаю», Бог отвечает: «Мне все равно».

Вот такой страшный образ Бога, как верховного существа, которому все равно, который ответственен за все зло, все преступления этого злого мира… Вот такое страшное богословие Стивена Кинга в «Зеленой миле»…

Так здорово, что этот образ не имеет ничего общего с Богом Библии! Богом, имя Которого – Любовь! Богом, Который не использует сироток в своих пусть и справедливых целях, но через жертву Сына Своего открыл людям дорогу в жизнь детей Божьих: «Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями» (Рим.8:29).

Слава Богу, что у нас есть вера в Спасителя наших душ и нам не надо заботиться о том, достаточно ли мы заплатили за свои грехи, поскольку за них уже заплачено сполна!

Надеюсь и верю, что в мой последний час моя молитва будет совершенно не похожа на молитву Джона Коффи.

Впрочем, подумать о том, какой она будет, стоит прямо сейчас и совсем неплохо, что «Зеленая миля» заставляет нас об этом задуматься, ведь времени осталось немного, совсем немного…